Публикации

Всечестные отцы, боголюбивые иноки и инокини, дорогие братья и сестры!

Сердечно поздравляю вас с праздником Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, восшедшего на гору святую, дабы ученики Его мысленно узрели Божество невещественное (канон праздника).

Вспоминая это одно из самых значимых евангельских событий, мы возводим наш сердечный взор на гору Фавор и вместе с апостолами пытаемся мысленным оком увидеть сияние славы Отчей.

Внутреннее состояние, которое испытали ученики Спасителя на вершине Фавора, хотя бы в малой степени должно быть известно всякому искренне верующему человеку. Это происходит тогда, когда сердце особым образом посещает благодать Божия и мы не в силах даже описать свои чувствования и переживания. Собираясь в храм на общую молитву, приобщаясь Тела и Крови Христа, совершая дела любви и милосердия, мы вместе с апостолом Петром нередко с трепетом восклицаем: «Господи! Хорошо нам здесь быть» (Мф 17:4).

Праздник Преображения напоминает нам: чтобы войти в Царствие Небесное, мы должны непрестанно преображаться в образ Христа, стремиться стать похожими на нашего Господа. А это становится возможным только через подвиг, через усилия над собой. Вот как об этом говорил наш священномученик Фаддей: «Не насильственное равномерное распределение благ и наслаждений земных способно произвести чудо духовного обновления и преображения общества, а только любовь Христова, приобретаемая чрез борьбу со страстями, терпение и готовность нести крест Христов» (Слово на Преображение Господне).

На протяжении всей истории существования Тверской кафедры нынешний праздник особо почитаем на нашей земле. Именно в честь Преображения Господня был воздвигнут кафедральный собор епархии, который, к сожалению, был разрушен во времена гонений на Церковь. Милостью Божией и трудами многих неравнодушных людей последние годы ведутся активные работы по его воссозданию. И сегодня я бы хотел искренне поблагодарить всех тех, кто принимает посильное участие в восстановлении главного храма митрополии.

Христос Спаситель, Который есть Свет истинный, просвещающий всякого человека, приходящего в мир (Ин 1:9), да озарит ваши души светом Своей любви и дарует всё потребное на пути христианской жизни.

+Амвросий,
митрополит Тверской и Кашинский

Дорогие братья и сестры, дорогие ветераны! Христос Воскресе!

В этом году мы отмечаем 78-ю годовщину победы нашей армии и нашего  народа над нацистской Германией в Великой Отечественной войне. Вновь и вновь мы ее отмечаем в дни празднования Церковью Светлого Христова Воскресения, в дни победы Спасителя над смертью и грехом, в дни Пасхи.  

Подобно тому, как Христос принес Себя в жертву на добровольную смерть ради нас, ради спасения наших душ, так наши прадеды и деды в те страшные годы по Божьему завету полагали души свои за други своя, за свою Отчизну, за будущее своих потомков в борьбе с врагом, со злом и грехом, так как любая война — есть следствие человеческого грехопадения и его грешной природы. Православная Церковь неизменно чтит и поминает великий подвиг наших отцов и дедов, защищавших русскую землю и всегда молится о павших воинах.

Для нас, православных христиан, День Великой Победы — это день  благодарности Господу Богу за мирное небо над головой, за возможность жить, творить, воспитывать своих детей. Это день особой благодарности и чествования ныне здравствующих ветеранов, которых с каждым годом становится все меньше.

Мне бы очень хотелось пожелать, чтобы благодарность людям, которые своими жизнями отстаивали наше право жить, не оканчивалась с завершением этого дня. Мы со смирением и благодарностью склоняем головы перед их мужеством, понимая, что без него нашей родной земли и нас сегодня могло бы и не быть. Они достойны того, чтобы наше поколение обеспечивало им все самое лучшее, уделяло особое внимание и помощь в достойном проведении их старчества. 

Молитвенно желаю, чтобы те страшные дни никогда в нашей истории больше не повторились, чтобы Господь даровал мирное небо над головой и доброго здравия всем дорогим ветеранам и всем вам, братья и сестры.

Амвросий, митрополит Тверской и Кашинский

Возлюбленные о Господе братья священнослужители, матушки игумении, благочестивые монахи и монахини, боголюбивые миряне! 

Христос Воскресе!

Господь восстал от смерти и воскресением Своим освободил человека от ужаса и страха, поскольку нынешняя Его победа явствует, что любовь очевидно сильнее ненависти, а жизнь — сильнее смерти. Бог умер и воскрес, и поэтому нет больше смерти в ее страшном и опустошающем смысле, ведь даже смерть отныне наполнена Богом. Мы больше не боимся смерти, поскольку смерть Спасителя освободила нас. Мы больше не боимся смерти, поскольку больше она не обессмысливает наши жизни, но наоборот, придает временному странствию на земле вечный смысл.

Ныне сердца наши наполнены радостью, радостью неземной, радостью от Бога, радостью Евангельской. Я возвещаю вам великую радость — так начинается Евангелие, и заканчивается оно словами: Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великой радостью (Лк 2:10, 24:52). Эту радость никто не сможет отнять у нас, ибо она — дарована Богом, Который ради нас умер и воскрес.

Дорогие отцы, братья и сестры, наш Бог, воплотившийся, действенно потрудившийся на земле, реально пострадавший и бывший убит от рук человеческих, воскресший ныне, дает нам образ жизни действенной. Прежде всего, действенной духовной жизни. Мы не можем думать о том, что мы «просто веруем» или живем «с Богом в душе», при этом не действуя так, как повелевает наша вера. Как мы не можем любить человека и при этом безразлично к нему относиться, не участвовать в жизни его, а просто «любить в душе».

Давайте сегодня вновь напомним сами себе и друг другу о том, что если мы Христовы, то мы должны жить полноценной, полновесной, полнокровной, деятельной христианской жизнью. Если мы Христовы, то Церковь Его — наш дом, Таинства, которые Он даровал, — наша пища, Его жизнь — наша жизнь, Его Крест — образ нашего креста, Его смерть и воскресение — образ нашей будущей жизни в Нем. А если мы сами по себе, если мы не вкушаем от Его Трапезы и не идем в Его дом — то мы очевидно не с Ним, а в одиночестве. И ныне, действенно провозглашая свою любовь к Воскресшему, вкусим все от бессмертной Трапезы, которую Он нам уготовал от начала времени, вкусим радости, которую Он Один может нам дать, вкусим Тела и Крови Бога, а вместе с ними — вкусим жизни и бессмертия от Создавшего жизнь и Победившего смерть. 

И пусть горе и смерть все так же зверствуют в мире, пусть зло пытается нас испугать, но мы знаем, что добро всегда победит, ибо Спасова смерть победила всякую смерть, Христова сила уязвила всякое зло и нет больше страха у верующих в Него. Теперь мы можем сказать вместе с псалмопевцем: Даже если я пойду и долиною смертной тени, то не убоюсь зла, ибо Ты со мною; Твой жезл и Твой посох утешают меня (Пс 22:4).

Возлюбленные о Господе отцы, братья и сестры! В эту светоносную ночь, ночь, светлейшую всякого дня, Пасху Господню, да соединит всех нас милостивый Бог Себе и друг другу через причащение Его Телу и Крови. И мы, принявшие в себя Воскресшего Бога, будем воскрешены, по образу Его, в вечную жизнь. Пусть же возрадуются небеса и возликует земля, и пусть весь мир, видимый и невидимый, празднует, ибо Христос, наша вечная Радость, воскрес.

Христос Воскресе! 

Амвросий, 
митрополит Тверской и Кашинский,
глава Тверской митрополии. 
Пасха Христова, 2023 год.
г. Тверь.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл обратился к архипастырям, пастырям, диаконам, монашествующим и всем верным чадам Русской Православной Церкви с традиционным пасхальным посланием.

Возлюбленные о Господе Преосвященные архипастыри, всечестные пресвитеры и диаконы, боголюбивые иноки и инокини, дорогие братья и сестры!

К вам, православным христианам, живущим во многих странах мира, пребывающим в храмах и молящимся в домах, обращаюсь я ныне, дабы от сердца, исполненного духовной радости, поздравить с великим праздником Святой Пасхи и по древней традиции победно возгласить:

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

На протяжении двух тысячелетий именно этими словами Святая Церковь торжествующе возвещает людям благую весть о дарованном Богом спасении. В них — огонь нашей веры, сила любви, основание надежды, краеугольный камень Церкви, средоточие новозаветного послания миру, немеркнущий свет просвещения и источник вдохновения, сердцевина христианской жизни и вся наша будущность.

Что бы ни происходило в изменчивом, порой мятущемся и раздираемом противоречиями мире, какие бы трудности и испытания ни выпадали на нашу долю, мы знаем, веруем и проповедуем: пасхальная радость о Воскресшем Спасителе остается неизменной и всепобеждающей.

Каков же смысл этого главного христианского праздника? Во имя чего и зачем Сын Божий сошел на землю, принял образ раба(Флп. 2:7), претерпел страдания, был распят на кресте и воскрес? И что надлежит делать нам, людям XXI века, чтобы действительно стать причастниками и наследниками победы, одержанной Христом над смертью?

Церковь дает нам ответы на эти вопросы. Она свидетельствует, что Воплотившимся от Преблагословенной Девы Сыном Божиим ад пленися, Адам воззвася, клятва потребися, Ева свободися, смерть умертвися, и мы ожихом (воскресный Богородичен на хвалитех, глас 2). Поистине Господь оживотворяет нас Своей любовью, избавляет от страха смерти и тления, врачует душевные и телесные немощи, поддерживает в трудностях и испытаниях, утешает в скорбях и печалях, помогает следовать спасительным путем, приводящим в жизнь вечную, когда отрет Бог всякую слезу с очей людских, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет (Откр. 21:4).

Совершив подвиг искупления, Господь Своей крестной жертвой и славным Воскресением открыл врата рая для всех. С тех пор и доныне каждому человеку даруется возможность воспринять Христа всей душой как истинного Бога и Спасителя, ниспосылающего благодатную силу для праведной жизни и деятельного участия в преображении мира.

Святитель Николай Сербский, известный богослов минувшего века, размышляя о Пасхе, писал: «Христос воскресе — значит, жизнь сильнее смерти. Христос воскресе — значит, добро сильнее зла. Христос воскресе — значит, все упования христиан оправданы. Христос воскресе — значит, все жизненные трудности разрешены» (Мысли о добре и зле). И эта пасхальная радость, радость богообщения и утверждения обновленной жизни (Рим. 6:4) на началах добра и справедливости достигает сердец миллионов христиан, вдохновляет на дела любви и милосердия, помогает преодолевать невзгоды, утешает в испытаниях, дает надежду отчаявшимся, укрепляет малодушных.

В светозарный праздник Пасхи наши особые молитвы обращены к Богу о людях, находящихся в зоне военных действий. Мы как христиане не можем оставаться безучастными к бедам и лишениям наших братьев и сестер, сердца которых опалены огнем междоусобного конфликта, поэтому мы возносим ко Господу сугубые прошения о том, чтобы Он по Своей милости и благоутробию исцелил телесные, а наипаче — душевные раны, утешил всякую скорбь и даровал братским народам, вышедшим из единой Днепровской купели крещения, прочный и справедливый мир.

Как земной путь Спасителя был исполнен трудов и жертвенной любви к людям, так и мы призваны уподобиться Ему в служении ближним. Ведь любая, даже самая маленькая добродетель, преодоление собственного эгоизма ради блага другого человека приближают нас к Богу — Источнику жизни и бессмертия, а значит, делают счастливее.

Воскресший Господь, по Своему неложному обетованию пребывающий со Своими последователями во все дни до скончания века(Мф. 28:20), да сподобит и нас, грешных и немощных, но жаждущих правды и взыскующих спасения, по завершении земного пути наследовать блаженную жизнь, дабы в Небесных обителях, уготованных от создания мира (Мф. 25:34), вкупе со святыми, в вечной славе Его царствовати (свт. Амвросий Медиоланский. Гимн «Тебе Бога хвалим»). Об этой радости ожидания грядущего Царства любви, когда будет Бог всяческая во всех (1 Кор. 15:28), Церковь проповедует всегда, наипаче же — в светлые дни пасхального торжества.

Внемлем же ее спасительному гласу, призывающему нас устами апостола Павла праздновать Пасху не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины (1 Кор. 5:8). Внемлем и постараемся жить по Божественным заповедям, словом евангельской правды и добрыми делами, всей жизнью своей свидетельствуя ближним и дальним, что воистину воскресе Христос, Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.

+КИРИЛЛ, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ
Пасха Христова
2023 год

Близится самый главный праздник всех православных христиан – Светлое Христово Воскресение — 16 апреля.

Около двух тысяч лет назад на Святой земле произошло событие, перевернувшее мир и изменившее его навсегда. Воспоминанию об этом событии вселенского масштаба посвящен главный православный праздник — Пасха.В нашем храме праздничные Пасхальные Богослужения пройдут следующим образом:

15 апреля, суббота
23-15 – Пасхальная полунощница. Крестный ход. Пасхальная утреня. Праздничная Пасхальная Литургия.

Освящение куличей, пасок и яиц — течение дня, до 17-00 и по окончании ночной Праздничной Литургии

16 апреля, воскресенье
9-00 – Часы. Пасхальная Литургия.
17-00 – Великая вечерня.

Освещение куличе, пасок и яиц — по окончании утреней Праздничной Литургии, до 14-00

С 06 июня по 03 июля 2023 года, Московская духовная академия в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре приглашает на краткосрочные курсы (очно, дистанционно).

Вы научитесь понимать нашу веру и культуру, познакомим с основами духовной жизни:

«Основы Православия», 72 ак.ч./42 ауд.ч., свидетельство установленного образца (для лиц без высшего образования) – для всех желающих.

«Основы теологии Православия», 72 ак.ч./42 ауд.ч., удостоверение о повышении квалификации (для лиц с высшим образованием).

Мы изучим методики преподавания ОРКСЭ и ОДНК НР:

«Основы духовно-нравственной культуры», 72 ак./42 ауд. ч., удостоверение о повышении квалификации — для учителей, воспитателей, работников средних и воскресных школ.

Стоимость обучения – 8000 руб.

Долгосрочные программы (очно-заочное обучение, 2 сессии в год),

первая сессия с 31 июля по 11 августа 2023 г.

Вы изучите православное богословие, христианские основы наших ценностей и культуры, научимся применять полученные знания в духовной жизни и профессиональной деятельности:

— Программа для мирян, не имеющих высшего образования: «Православное богословие», 2,5 года, диплом установленного образца.

— Программа для лиц с высшим образованием: «Теология Православия», 2,5 года, диплом о профпереподготовке.

Мы научим применять богословские знания в приходской работе с людьми: «Подготовка специалистов в области приходского просвещения (единого профиля)», 1 год, диплом общецерковного образца.

Мы подготовим педагогов, которые умеют грамотно донести православные ценности и культуру до своих учеников: «Педагогическое образование: теория и методика преподавания ОРКСЭ и ОДНК НР», 1 год. (для лиц с высшим образованием). Диплом о профпереподготовке с правом преподавания.

Стоимость одного семестра – 12300 руб.

Чтобы записаться на обучение, нужно заполнить анкету на сайте https://kursmpda.ru/questionnaire/

Справки по тел.: +7-963-711-63-51, odo.lavra@mpda.ru, наш сайт http://www.kursmpda.ru

Празднования в честь 75-летия с того дня, как преподобноисповедник Сергий (Сребрянский) после наполненной лишений жизни мирно отошел ко Господу, пройдут в Твери 4 и 5 апреля. 

В первой половине дня 4 апреля состоится научно-просветительская конференция «Святой преподобноисповедник Сергий (Сребрянский). Грани личности. К 75-летию кончины».

Конференцию организуют Комиссия по богослужению и канонизации святых Тверской епархии, Марфо-Мариинская обитель милосердия (Москва), Отдел религиозного образования и катехизации Тверской епархии, ТвГУ, Воскресенский кафедральный собор. 

Планируемое время начала конференции — 12:00.

В 17:00 митрополит Тверской и Кашинский Амвросий в сослужении духовенства совершит всенощное бдение в кафедральном Воскресенском соборе Твери, у раки с мощами преподобноисповедника Сергия. 

5 апреля в 9:00 в Воскресенском соборе сонмом архиереев и священнослужителей будет совершена Литургия преждеосвященных даров. 

Преподобноисповедник Сергий (Сребрянский)

Ис­по­вед­ник Сер­гий ро­дил­ся 1 ав­гу­ста 1870 го­да в се­ле Трех­свят­ском Во­ро­неж­ско­го уез­да Во­ро­неж­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Ва­си­лия Среб­рян­ско­го и в кре­ще­нии был на­ре­чен Мит­ро­фа­ном. Через год по­сле рож­де­ния сы­на от­ца Ва­си­лия пе­ре­ве­ли в се­ло Ма­ка­рий в трех ки­ло­мет­рах от Трех­свят­ско­го. Как и боль­шин­ство де­тей свя­щен­ни­ков, Мит­ро­фан Ва­си­лье­вич по­лу­чил ду­хов­ное об­ра­зо­ва­ние — в 1892 го­ду он окон­чил Во­ро­неж­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию, од­на­ко свя­щен­ни­ком стал не сра­зу.
Часть об­ра­зо­ван­но­го об­ще­ства то­го вре­ме­ни, не ис­клю­чая де­тей ду­хо­вен­ства, бы­ла на­стро­е­на весь­ма кри­тич­но по от­но­ше­нию к Пра­во­слав­ной Церк­ви, и тот, кто все же го­рел же­ла­ни­ем по­слу­жить на­ро­ду, для ко­го небез­раз­лич­ны бы­ли ин­те­ре­сы нрав­ствен­ные, ста­но­вил­ся об­ще­ствен­ным де­я­те­лем или на­хо­дил се­бе при­ме­не­ние в прак­ти­че­ской де­я­тель­но­сти.

Под вли­я­ни­ем на­род­ни­че­ских идей Мит­ро­фан Ва­си­лье­вич по­сту­пил в Вар­шав­ский ве­те­ри­нар­ный ин­сти­тут. Ока­зав­шись здесь сре­ди рав­но­душ­ных к во­про­сам ве­ры сту­ден­тов, во враж­деб­ной пра­во­сла­вию ка­то­ли­че­ской Поль­ше, он на­чал усерд­но по­се­щать пра­во­слав­ный храм. В Вар­ша­ве он по­зна­ко­мил­ся со сво­ей бу­ду­щей же­ной, Оль­гой Вла­ди­ми­ров­ной Ис­по­ла­тов­ской, до­че­рью свя­щен­ни­ка, слу­жив­ше­го в По­кров­ском хра­ме в се­ле Вла­дыч­ня Твер­ской гу­бер­нии; она окон­чи­ла курс твер­ской гим­на­зии, со­би­ра­лась ра­бо­тать учи­тель­ни­цей и при­е­ха­ла в Вар­ша­ву на­ве­стить род­ствен­ни­ков. 29 ян­ва­ря 1893 го­да они об­вен­ча­лись.

Жи­вя в Вар­ша­ве, Мит­ро­фан Ва­си­лье­вич стал со­мне­вать­ся в пра­виль­но­сти вы­бо­ра сво­е­го пу­ти. В ду­ше бы­ло пла­мен­ное же­ла­ние слу­жить на­ро­ду, — но до­ста­точ­но ли бы­ло огра­ни­чить­ся внеш­ним слу­же­ни­ем, стать спе­ци­а­ли­стом в нуж­ном для кре­стьян де­ле ве­де­ния хо­зяй­ства? Ду­ша мо­ло­до­го че­ло­ве­ка, со­хра­нив­ше­го от дет­ства ре­ли­ги­оз­ные впе­чат­ле­ния и по­лу­чив­ше­го пра­во­слав­ное об­ра­зо­ва­ние, ощу­ща­ла непол­но­ту та­ко­го ро­да слу­же­ния, и он ре­шил всту­пить на по­при­ще слу­же­ния свя­щен­ни­че­ско­го.

2 мар­та 1893 го­да епи­скоп Во­ро­неж­ский Ана­ста­сий (До­бра­дин) ру­ко­по­ло­жил Мит­ро­фа­на Ва­си­лье­ви­ча во диа­ко­на к Сте­фа­нов­ской церк­ви сло­бо­ды Ли­зи­нов­ки Остро­гож­ско­го уез­да, но диа­ко­ном отец Мит­ро­фан про­был недол­го — 1 мар­та 1894 го­да он был на­зна­чен свя­щен­ни­ком 47-го дра­гун­ско­го Та­тар­ско­го пол­ка и 20 мар­та ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка.
15 ян­ва­ря 1896 го­да отец Мит­ро­фан был на­зна­чен вто­рым свя­щен­ни­ком Двин­ско­го во­ен­но-кре­пост­но­го со­бо­ра и 1 сен­тяб­ря то­го же го­да всту­пил в долж­ность за­ко­но­учи­те­ля Двин­ской на­чаль­ной шко­лы. 1 сен­тяб­ря 1897 го­да отец Мит­ро­фан был пе­ре­ме­щен в го­род Орел и на­зна­чен на­сто­я­те­лем По­кров­ско­го хра­ма 51-го дра­гун­ско­го Чер­ни­гов­ско­го пол­ка, ше­фом ко­то­ро­го бы­ла ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на.

С это­го вре­ме­ни на­чал­ся от­но­си­тель­но про­дол­жи­тель­ный пе­ри­од жиз­ни от­ца Мит­ро­фа­на в Ор­ле. Здесь он все­го се­бя от­дал на слу­же­ние Бо­гу и пастве. Он стал уте­ши­те­лем мно­гих, пре­крас­ным и се­рьез­ным про­по­вед­ни­ком, сло­во ко­то­ро­го впи­ты­ва­лось слу­ша­те­ля­ми, как впи­ты­ва­ет­ся дождь в жаж­ду­щую вла­ги поч­ву. Паства по­тя­ну­лась к ис­крен­не­му и рев­ност­но­му пас­ты­рю, об­ра­зо­вал­ся креп­кий при­ход, и это поз­во­ли­ло от­цу Мит­ро­фа­ну при­нять­ся за труд­ное де­ло по­строй­ки хра­ма, ко­то­рое он за­вер­шил с успе­хом. Он со­здал при при­хо­де биб­лио­те­ку и шко­лу. Все по­лу­ча­е­мые от бла­го­тво­ри­те­лей сред­ства отец Мит­ро­фан жерт­во­вал на храм, шко­лу и биб­лио­те­ку. В 1900 го­ду он был на­граж­ден зо­ло­тым на­перс­ным кре­стом с укра­ше­ни­я­ми.

Ле­том 1903 го­да в Са­ро­ве со­сто­я­лось тор­же­ствен­ное про­слав­ле­ние пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма. На этих тор­же­ствах был и отец Мит­ро­фан. Здесь он был пред­став­лен ве­ли­кой кня­гине Ели­за­ве­те Фе­до­ровне и про­из­вел на нее са­мое бла­го­при­ят­ное впе­чат­ле­ние — ис­крен­ней ве­рой, сми­ре­ни­ем, про­сто­той и от­сут­стви­ем ка­ко­го-ли­бо лу­кав­ства.

В 1904 го­ду на­ча­лась рус­ско-япон­ская вой­на. 11 июня 51-й дра­гун­ский Чер­ни­гов­ский полк вы­сту­пил в по­ход на Даль­ний Во­сток. Вме­сте с пол­ком от­пра­вил­ся и отец Мит­ро­фан. За семь лет слу­же­ния пол­ко­вым свя­щен­ни­ком в Ор­ле он на­столь­ко сжил­ся со сво­ей во­ин­ской паст­вой, что она ста­ла для него как од­на боль­шая се­мья, с ко­то­рой он раз­де­лил все тя­го­ты по­ход­ной жиз­ни. Вез­де, где пред­став­ля­лась воз­мож­ность, он со сво­и­ми по­мощ­ни­ка­ми ста­вил по­ход­ную цер­ковь и слу­жил. Вме­сте с пол­ком участ­во­вал в сра­же­ни­ях.

В слу­жеб­ном фор­му­ля­ре от­ца Мит­ро­фа­на крат­ко за­пи­са­но: «Был в сра­же­ни­ях: Ляо­ян­ском… Шан­хай­ском… в на­бе­гах на Ин­коу… Мук­ден­ских… у де­рев­ни Сан­вайц­зы… Во всех озна­чен­ных сра­же­ни­ях под ог­нем непри­я­те­ля со­вер­шал бо­го­слу­же­ния, на­пут­ство­вал ра­не­ных и по­гре­бал уби­тых».
Во вре­мя слу­же­ния в дей­ству­ю­щей ар­мии отец Мит­ро­фан вел по­дроб­ный днев­ник, ко­то­рый пе­ча­тал­ся в жур­на­ле «Вест­ник во­ен­но­го ду­хо­вен­ства», а за­тем вы­шел от­дель­ной кни­гой (Днев­ник свя­щен­ни­ка 51-го дра­гун­ско­го Чер­ни­гов­ско­го Ее Им­пе­ра­тор­ско­го Вы­со­че­ства Ве­ли­кой Кня­ги­ни Ели­са­ве­ты Фе­о­до­ров­ны пол­ка Мит­ро­фа­на Ва­си­лье­ви­ча Среб­рян­ско­го, с мо­мен­та от­прав­ле­ния его в Мань­чжу­рию 11 июня 1904 го­да по день воз­вра­ще­ния в г. Орел 2 июня 1906 го­да. СПб., 1906). Здесь, в усло­ви­ях по­ход­ных труд­но­стей, тя­же­лых бо­ев, где сол­да­ты и офи­це­ры рис­ко­ва­ли жиз­нью, отец Мит­ро­фан уви­дел, на­сколь­ко рус­ский че­ло­век лю­бит Ро­ди­ну, с ка­ким сми­ре­ни­ем от­да­ет за нее свою жизнь, уви­дел и то, сколь лжи­во и раз­ру­ши­тель­но по по­след­стви­ям опи­сы­ва­ют сто­лич­ные га­зе­ты про­ис­хо­дя­щее на фрон­те, как буд­то это пи­шут жур­на­ли­сты не рус­ской прес­сы, а непри­я­тель­ской. Здесь он уви­дел, на­сколь­ко глу­бо­ко раз­де­лил­ся по ве­ре рус­ский на­род, ко­гда пра­во­слав­ные и неве­ру­ю­щие ста­ли жить бок о бок как два раз­ных на­ро­да.

15 мар­та 1905 го­да отец Мит­ро­фан, как опыт­ный пас­тырь и ду­хов­ник, был на­зна­чен бла­го­чин­ным 61-й пе­хот­ной ди­ви­зии и в этой долж­но­сти про­слу­жил до окон­ча­ния вой­ны. 2 июня 1906 го­да он вме­сте с пол­ком вер­нул­ся в Орел. За вы­да­ю­щи­е­ся пас­тыр­ские тру­ды, по­не­сен­ные во вре­мя вой­ны, отец Мит­ро­фан 12 ок­тяб­ря 1906 го­да был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея и на­граж­ден на­перс­ным кре­стом на Ге­ор­ги­ев­ской лен­те.

В 1908 го­ду ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на уси­лен­но тру­ди­лась над про­ек­том по со­зда­нию Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли. Пред­ло­же­ния по на­пи­са­нию уста­ва оби­те­ли бы­ли по­да­ны от несколь­ких лиц. По­дал свой про­ект и отец Мит­ро­фан; и его про­ект на­столь­ко при­шел­ся по ду­ше ве­ли­кой кня­гине, что имен­но его она по­ло­жи­ла в ос­но­ву устрой­ства оби­те­ли. Для его осу­ществ­ле­ния она при­гла­си­ла про­то­и­е­рея Мит­ро­фа­на на ме­сто ду­хов­ни­ка и на­сто­я­те­ля хра­ма.

Отец Мит­ро­фан при­вык к слу­же­нию в Ор­ле, где у него сло­жи­лись пре­крас­ные от­но­ше­ния с паст­вой, ко­то­рой он от­да­вал все свое вре­мя и си­лы, и ни он не хо­тел с ней рас­стать­ся, ни она с ним. «Бы­ва­ло, кон­чишь да­вать крест по­сле обед­ни, а на­род все идет и идет. С од­ним по­бе­се­ду­ешь, дру­гой про­сит со­ве­та, тре­тий спе­шит по­де­лить­ся сво­им го­рем — и так тя­нут­ся ча­сы… ма­туш­ка ждет ме­ня обе­дать, да толь­ко я рань­ше пя­ти ча­сов ве­че­ра ни­как из церк­ви не вы­бе­русь», — вспо­ми­нал отец Мит­ро­фан.

Не смея от­ка­зать­ся от пред­ло­же­ния Ели­за­ве­ты Фе­до­ров­ны, отец Мит­ро­фан обе­щал по­ду­мать и дать свой от­вет поз­же. На пу­ти из Моск­вы в Орел он вспом­нил род­ную, го­ря­чо его лю­бя­щую паст­ву и пред­ста­вил, как обо­юд­но тя­же­ло бу­дет рас­ста­ва­ние. От этих дум и вос­по­ми­на­ний его ду­ша при­шла в смя­те­ние, и он ре­шил от­ка­зать­ся от пред­ло­же­ния ве­ли­кой кня­ги­ни. В тот мо­мент, ко­гда он это по­ду­мал, он по­чув­ство­вал, что у него от­ни­ма­ет­ся пра­вая ру­ка. Он по­пы­тал­ся под­нять ру­ку, но без­успеш­но: ни паль­ца­ми по­ше­ве­лить, ни со­гнуть ру­ку в лок­те он не смог. Отец Мит­ро­фан по­нял, что это, ви­ди­мо, Гос­подь его на­ка­зы­ва­ет за со­про­тив­ле­ние Его свя­той во­ле, и тут же стал умо­лять Гос­по­да про­стить его и по­обе­щал, ес­ли ис­це­лит­ся, пе­ре­ехать в Моск­ву. По­не­мно­гу ру­ка об­ре­ла чув­стви­тель­ность, и через два ча­са все про­шло.

Он при­е­хал до­мой со­вер­шен­но здо­ро­вым и вы­нуж­ден был объ­явить при­хо­жа­нам, что по­ки­да­ет их и пе­ре­ез­жа­ет в Моск­ву. Мно­гие, услы­шав это из­ве­стие, ста­ли пла­кать и умо­лять от­ца Мит­ро­фа­на не по­ки­дать их. Ви­дя пе­ре­жи­ва­ние паст­вы, доб­рый пас­тырь не смог ей от­ка­зать, и хо­тя его на­сто­я­тель­но зва­ли в Моск­ву, он стал от­кла­ды­вать с отъ­ез­дом. Он да­же ре­шил про се­бя от­ка­зать­ся и остать­ся в Ор­ле, тем бо­лее что во­об­ще опа­сал­ся, что не спра­вит­ся с но­вы­ми слож­ны­ми обя­зан­но­стя­ми в оби­те­ли, где от него по­тре­бу­ет­ся ду­хов­ный опыт, ко­то­ро­го у него, как у свя­щен­ни­ка се­мей­но­го, мо­жет не быть. Вско­ре по­сле это­го он за­ме­тил, что у него без вся­кой ви­ди­мой при­чи­ны на­ча­ла рас­пу­хать пра­вая ру­ка, и это со вре­ме­нем ста­ло при­но­сить ему за­труд­не­ния на служ­бе. Он об­ра­тил­ся за по­мо­щью к од­но­му из сво­их род­ствен­ни­ков, док­то­ру Ни­ко­лаю Яко­вле­ви­чу Пяс­ков­ско­му. Врач, осмот­рев ру­ку, ска­зал, что ни­ка­ких при­чин бо­лез­ни нет и он не мо­жет дать в этом слу­чае ка­ко­го бы то ни бы­ло ме­ди­цин­ско­го объ­яс­не­ния и, сле­до­ва­тель­но, по­мочь.

В это вре­мя из Моск­вы в Орел при­вез­ли чу­до­твор­ную Ивер­скую ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри. Отец Мит­ро­фан по­шел по­мо­лить­ся и, стоя пе­ред об­ра­зом, по­обе­щал, что все же при­мет бес­по­во­рот­но пред­ло­же­ние ве­ли­кой кня­ги­ни и пе­ре­едет в Моск­ву. С бла­го­го­ве­ни­ем и стра­хом он при­ло­жил­ся к иконе и вско­ре по­чув­ство­вал, что ру­ке ста­ло луч­ше. Он по­нял, что на пе­ре­езд его в Моск­ву и по­се­ле­ние в Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли есть бла­го­сло­ве­ние Бо­жие и с этим нуж­но сми­рить­ся.
Же­лая по­лу­чить на пе­ре­езд бла­го­сло­ве­ние и от стар­цев, он на­пра­вил­ся в Зо­си­мо­ву пу­стынь, где встре­тил­ся с иерос­хи­мо­на­хом Алек­си­ем (Со­ло­вье­вым) и дру­ги­ми стар­ца­ми и по­ве­дал им о сво­их со­мне­ни­ях и ко­ле­ба­ни­ях: не бу­дет ли де­ло, ко­то­рое он на се­бя бе­рет, свы­ше сил. Но они бла­го­сло­ви­ли его сме­ло брать­ся за де­ло.

Отец Мит­ро­фан по­дал про­ше­ние о пе­ре­во­де в оби­тель, и 17 сен­тяб­ря 1908 го­да мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Вла­ди­мир (Бо­го­яв­лен­ский) на­зна­чил его на­сто­я­те­лем По­кров­ской и Мар­фо-Ма­ри­ин­ской церк­вей на Боль­шой Ор­дын­ке, по­сколь­ку са­ма Мар­фо-Ма­ри­ин­ская оби­тель на­ча­ла свою де­я­тель­ность толь­ко с 10 фев­ра­ля 1909 го­да, ко­гда ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на пе­ре­еха­ла в дом, пред­на­зна­чав­ший­ся под оби­тель­ский.

Са­ма Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на в пе­ре­ез­де от­ца Мит­ро­фа­на в толь­ко еще устро­я­е­мую оби­тель ви­де­ла знак осо­бо­го бла­го­во­ле­ния Бо­жия к сво­е­му на­чи­на­нию. «Гос­подь бла­го­сло­вил это на­ше де­ло через свя­щен­ни­ка, — пи­са­ла она го­су­да­рю, — к ко­то­ро­му в Орел из­да­ле­ка лю­ди при­ез­жа­ли за уте­ше­ни­ем и под­держ­кой, — и вот оно ма­ло-по­ма­лу на­чи­на­ет­ся».

Отец Мит­ро­фан, по­се­лив­шись в оби­те­ли, сра­зу же при­нял­ся за но­вое де­ло, от­дав­шись ему всей ду­шой, — как это бы­ло в Ор­ле, ко­гда он за­ни­мал­ся по­строй­кой церк­ви, устро­е­ни­ем шко­лы и биб­лио­те­ки, как бы­ло и во вре­мя вой­ны, ко­гда он стал от­цом ду­хов­ных де­тей, ко­то­рые каж­до­днев­но под­вер­га­лись смер­тель­ной опас­но­сти. Он ча­сто слу­жил и, не жа­лея сил, на­став­лял тех, еще немно­го­чис­лен­ных се­стер, ко­то­рые при­шли жить в оби­тель.

«Те несколь­ко се­стер, — пи­са­ла Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на, — что жи­вут со мной, хо­ро­шие де­вуш­ки, очень ре­ли­ги­оз­ные, — но ведь и все на­ше слу­же­ние ос­но­ва­но на ре­ли­гии и жи­вет ею. Ба­тюш­ка их на­став­ля­ет, три ра­за в неде­лю у нас бы­ва­ют за­ме­ча­тель­ные лек­ции, на ко­то­рые при­хо­дят и го­сти. По­том еще на утрен­нем пра­ви­ле ба­тюш­ка чи­та­ет из Но­во­го За­ве­та и го­во­рит крат­кую про­по­ведь… Чай пьем все вме­сте, и свя­щен­ник с ма­туш­кой то­же, за­кан­чи­ва­ет­ся он бе­се­дой о ре­ли­гии…
Ба­тюш­ки­ны лек­ции очень ин­те­рес­ные, про­сто ис­клю­чи­тель­но, так как он не толь­ко глу­бо­ко ве­ру­ю­щий, но еще без­гра­нич­но на­чи­тан­ный че­ло­век. Он на­чи­на­ет из Биб­лии, за­кан­чи­ва­ет цер­ков­ной ис­то­ри­ей и все вре­мя по­ка­зы­ва­ет, как и что сест­ры смо­гут го­во­рить и чем по­мочь тем, кто ис­пы­ты­ва­ет ду­шев­ные стра­да­ния… Здесь мно­гие при­ез­жа­ют из­да­ле­ка в на­шу ма­лень­кую цер­ковь и об­ре­та­ют си­лы в его пре­крас­ных про­стых про­по­ве­дях и в ис­по­ве­ди. Это ши­ро­кий че­ло­век, в ко­то­ром нет ни­че­го от огра­ни­чен­но­го фа­на­ти­ка, це­ли­ком ос­но­вы­ва­ю­щий­ся на без­гра­нич­ной люб­ви о Гос­по­де и все­про­ще­нии, — ис­тин­но пра­во­слав­ный свя­щен­ник, стро­го при­дер­жи­ва­ю­щий­ся на­шей Церк­ви, для на­ше­го де­ла — бла­го­сло­ве­ние Бо­жие, так как он за­ло­жил ос­но­ва­ние, ка­кое и долж­но быть. Сколь­ких он вер­нул к ве­ре, на­ста­вил на путь ис­тин­ный, сколь­ко лю­дей бла­го­да­рят ме­ня за ве­ли­кое бла­го иметь воз­мож­ность по­се­щать его».

На­сто­я­тель­ни­ца оби­те­ли вполне по­ня­ла и оце­ни­ла свя­щен­ни­ка, ко­то­ро­го им по­слал Гос­подь. Она пи­са­ла о нем го­су­да­рю: «Он ис­по­ве­ду­ет ме­ня, окорм­ля­ет ме­ня в церк­ви, ока­зы­ва­ет мне огром­ную по­мощь и по­да­ет при­мер сво­ей чи­стой, про­стой жиз­нью, та­кой скром­ной и вы­со­кой по ее без­гра­нич­ной люб­ви к Бо­гу и Пра­во­слав­ной Церк­ви. По­го­во­рив с ним лишь несколь­ко ми­нут, ви­дишь, что он скром­ный, чи­стый и че­ло­век Бо­жий, Бо­жий слу­га в на­шей церк­ви».

Отец Мит­ро­фан вполне раз­де­лял хри­сти­ан­ские на­стро­е­ния ве­ли­кой кня­ги­ни, стре­мив­шей­ся спа­сти свою ду­шу на пу­ти са­мо­от­вер­жен­но­го слу­же­ния ближ­ним.

Несмот­ря на труд­но­сти и но­виз­ну пред­при­ня­то­го де­ла, оби­тель бла­го­сло­ве­ни­ем Бо­жи­им, сми­ре­ни­ем и тру­да­ми на­сто­я­тель­ни­цы, ду­хов­ни­ка оби­те­ли от­ца Мит­ро­фа­на и се­стер с успе­хом раз­ви­ва­лась и рас­ши­ря­лась. В 1914 го­ду в ней бы­ло де­вя­но­сто семь се­стер, она име­ла боль­ни­цу на два­дцать две кой­ки, ам­бу­ла­то­рию для бед­ных, при­ют для во­сем­на­дца­ти де­во­чек-си­рот, вос­крес­ную шко­лу для де­ву­шек и жен­щин, ра­бо­та­ю­щих на фаб­ри­ке, в ко­то­рой обу­ча­лось семь­де­сят пять че­ло­век, биб­лио­те­ку в две ты­ся­чи то­мов, сто­ло­вую для бед­ных жен­щин, обре­ме­нен­ных се­мьей и тру­дя­щих­ся на по­ден­ной ра­бо­те, и кру­жок для де­тей и взрос­лых под на­зва­ни­ем «Дет­ская леп­та», за­ни­мав­ший­ся ру­ко­де­ли­ем для бед­ных.

9 ав­гу­ста 1916 го­да вре­мен­но управ­ля­ю­щий Мос­ков­ской епар­хи­ей епи­скоп Во­ло­ко­лам­ский Фе­о­дор (Поз­де­ев­ский) пред­ста­вил в Си­нод про­ше­ние о на­граж­де­нии от­ца Мит­ро­фа­на мит­рою «за от­лич­но-усерд­ное слу­же­ние его Свя­той Церк­ви, тру­ды по об­сто­я­тель­ствам во­ен­но­го вре­ме­ни и по­лез­ную де­я­тель­ность… в… оби­те­ли». Ве­ли­кая кня­ги­ня, у ко­то­рой бы­ло ис­про­ше­но, как у на­сто­я­тель­ни­цы, со­гла­сие, с ра­до­стью при­со­еди­ни­лась к пред­ло­же­нию на­гра­дить от­ца Мит­ро­фа­на за без­упреч­ную и усерд­ную служ­бу. 2 ок­тяб­ря 1916 го­да он был на­граж­ден мит­рой.

«Я хо­чу ра­бо­тать для Бо­га и в Бо­ге, — пи­са­ла в 1909 го­ду Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на го­су­да­рю, — для страж­ду­ще­го че­ло­ве­че­ства, а в ста­ро­сти, ко­гда мое те­ло уже не смо­жет тру­дить­ся, я на­де­юсь, Гос­подь даст мне воз­мож­ность от­дох­нуть и по­мо­лить­ся — о де­ле, мною на­ча­том. И то­гда я уй­ду из де­я­тель­ной жиз­ни и бу­ду го­то­вить се­бя для то­го боль­шо­го до­ма. Но по­ка у ме­ня есть здо­ро­вье и си­лы, а /кру­гом/ столь­ко [несча­стья], и ша­ги Хри­ста-Корм­че­го /слыш­ны/ по­сре­ди страж­ду­щих, и в них мы по­мо­га­ем Ему».

Но Гос­подь су­дил ина­че. На­сту­пил 1917 год — Фев­раль­ская ре­во­лю­ция, от­ре­че­ние го­су­да­ря, арест цар­ской се­мьи, Ок­тябрь­ский пе­ре­во­рот.

По­чти сра­зу же по­сле Фев­раль­ской ре­во­лю­ции был со­вер­шен на­бег на Мар­фо-Ма­ри­ин­скую оби­тель во­ору­жен­ных лю­дей. Н. Е. Пе­стов так из­ло­жил рас­сказ от­ца Мит­ро­фа­на об этом со­бы­тии: «К оби­те­ли подъ­е­хал гру­зо­вик, в ко­то­ром на­хо­ди­лось несколь­ко во­ору­жен­ных сол­дат с ун­тер-офи­це­ром и од­ним сту­ден­том. Сту­дент, ви­ди­мо, не имел по­ня­тия, как об­ра­щать­ся с ору­жи­ем. Он дер­жал все вре­мя в ру­ке ре­воль­вер, на­прав­ляя ду­ло на вся­ко­го го­во­ря­ще­го с ним. Со­шед­ший с ав­то­мо­би­ля от­ряд по­тре­бо­вал про­ве­сти их к на­чаль­ни­це оби­те­ли. Ту­да же сест­ры вы­зва­ли и от­ца Мит­ро­фа­на.

— Мы при­шли аре­сто­вать сест­ру им­пе­ра­три­цы, — за­явил воз­глав­ля­ю­щий от­ряд ун­тер-офи­цер. А сту­ден­тик под­сту­пил к ма­туш­ке, на­пра­вив на нее ду­ло сво­е­го ре­воль­вер­чи­ка. Ма­туш­ка с обыч­ным для нее спо­кой­стви­ем по­ло­жи­ла ру­ку на про­тя­ну­тый к ней ре­воль­вер и ска­за­ла: — Опу­сти­те свою ру­ку, ведь я же жен­щи­на!
Сму­щен­ный ее спо­кой­стви­ем и улыб­кой, сту­дент сра­зу же сник, опу­стил ру­ку и тот­час же ис­чез из ком­на­ты. Отец Мит­ро­фан об­ра­тил­ся к сол­да­там:
— Ко­го вы при­шли аре­сто­вы­вать? Ведь здесь нет пре­ступ­ни­ков! Все, что име­ла ма­туш­ка Ели­за­ве­та, — она все от­да­ла на­ро­ду. На ее сред­ства по­стро­е­на оби­тель, цер­ковь, бо­га­дель­ня, при­ют для без­род­ных де­тей, боль­ни­ца. Раз­ве все это пре­ступ­ле­ние? Воз­глав­ля­ю­щий от­ряд ун­тер, вгля­дев­шись в ба­тюш­ку, вдруг спро­сил его:

— Ба­тюш­ка! Не вы ли отец Мит­ро­фан из Ор­ла?
— Да, это я.
Ли­цо ун­те­ра мгно­вен­но из­ме­ни­лось. Об­ра­ща­ясь к со­про­вож­дав­шим его сол­да­там, он ска­зал:
— Вот что, ре­бя­та! Я оста­юсь здесь и сам во всем рас­по­ря­жусь. А вы по­ез­жай­те об­рат­но.
Сол­да­ты, вы­слу­шав сло­ва от­ца Мит­ро­фа­на и по­няв, что они за­те­я­ли не со­всем лад­ное де­ло, под­чи­ни­лись и уеха­ли об­рат­но на сво­ем гру­зо­ви­ке».
Од­на­ко вско­ре ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та все же бы­ла аре­сто­ва­на. Неза­дол­го пе­ред аре­стом она пе­ре­да­ла об­щи­ну по­пе­че­нию от­ца Мит­ро­фа­на и сест­ры-каз­на­чеи. Ве­ли­кая кня­ги­ня бы­ла от­прав­ле­на на Урал, в Ала­па­евск, где 5 (18) июля 1918 го­да при­ня­ла му­че­ни­че­скую кон­чи­ну.
20 мар­та 1919 го­да ис­пол­ни­лось два­дцать пять лет свя­щен­ни­че­ско­го слу­же­ния от­ца Мит­ро­фа­на. В этот день его мно­го­чис­лен­ные ду­хов­ные де­ти под­нес­ли ему по­здра­ви­тель­ный адрес, пол­ный ис­крен­не­го чув­ства бла­го­дар­но­сти к сво­е­му пас­ты­рю, ко­то­рый был ве­рен им и в дни ми­ра, и на по­лях вой­ны, и в го­ди­ну еще худ­ших и гор­ших ис­пы­та­ний — го­не­ний от без­бож­ни­ков.
25 де­каб­ря 1919 го­да Свя­тей­ший Пат­ри­арх Ти­хон, хо­ро­шо знав­ший от­ца Мит­ро­фа­на, бла­го­да­ря его за мно­гие тру­ды, пре­по­дал ему пер­во­свя­ти­тель­ское бла­го­сло­ве­ние с гра­мо­той и ико­ной Спа­си­те­ля. В это вре­мя ре­шил­ся для от­ца Мит­ро­фа­на и его су­пру­ги Оль­ги во­прос о мо­на­ше­стве. Мно­го лет жи­вя в су­пру­же­стве, они вос­пи­та­ли трех пле­мян­ниц-си­рот и же­ла­ли иметь сво­их де­тей, но Гос­подь не дал ис­пол­нить­ся их по­же­ла­нию. Уви­дев в этом Бо­жию во­лю, при­зы­ва­ю­щую их к осо­бо­му хри­сти­ан­ско­му по­дви­гу, они, пе­ре­ехав в оби­тель, да­ли обет воз­дер­жа­ния от су­пру­же­ской жиз­ни. Дол­гое вре­мя этот обет для всех был со­крыт, но ко­гда про­изо­шла ре­во­лю­ция и на­сту­пи­ло вре­мя все­об­ще­го раз­ру­ше­ния и го­не­ний на Пра­во­слав­ную Цер­ковь, они ре­ши­ли его об­на­ру­жить и при­нять мо­на­ше­ский по­стриг. По­стриг был со­вер­шен по бла­го­сло­ве­нию Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на. Отец Мит­ро­фан был по­стри­жен с име­нем Сер­гий, а Оль­га — с име­нем Ели­за­ве­та. Вско­ре по­сле это­го Пат­ри­арх Ти­хон воз­вел от­ца Сер­гия в сан ар­хи­манд­ри­та.
В 1922 го­ду без­бож­ные вла­сти про­из­ве­ли изъ­я­тие цер­ков­ных цен­но­стей из хра­мов. Мно­гие свя­щен­но­слу­жи­те­ли бы­ли аре­сто­ва­ны, неко­то­рые рас­стре­ля­ны.
Од­ним из предъ­яв­ля­е­мых им об­ви­не­ний бы­ло чте­ние в хра­мах по­сла­ния Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, ка­са­ю­ще­го­ся изъ­я­тия цер­ков­ных цен­но­стей. Отец Сер­гий, вполне раз­де­ляя воз­зре­ния Пат­ри­ар­ха и счи­тая, что не сле­ду­ет во из­бе­жа­ние ко­щунств от­да­вать цер­ков­ные со­су­ды, про­чел по­сла­ние Свя­тей­ше­го и был 23 мар­та 1923 го­да аре­сто­ван. Пять ме­ся­цев он то­мил­ся в тюрь­ме без предъ­яв­ле­ния об­ви­не­ния, а за­тем по при­ка­зу ОГПУ от 24 ав­гу­ста 1923 го­да был вы­слан на один год в го­род То­больск. Здесь он по­зна­ко­мил­ся и близ­ко со­шел­ся с то­боль­ским по­движ­ни­ком Фе­о­до­ром Ива­но­вым, впо­след­ствии при­няв­шим му­че­ни­че­скую кон­чи­ну.
Из ссыл­ки в Моск­ву отец Сер­гий вер­нул­ся 27 фев­ра­ля 1925 го­да и на сле­ду­ю­щий день, как быв­ший ссыль­ный, явил­ся в ОГПУ, чтобы узнать ре­ше­ние вла­стей от­но­си­тель­но сво­ей даль­ней­шей судь­бы. Сле­до­ва­тель, ко­то­рая ве­ла его де­ло, ска­за­ла, что свя­щен­ни­ку раз­ре­ша­ет­ся со­вер­шать цер­ков­ные служ­бы и го­во­рить за бо­го­слу­же­ни­я­ми про­по­ве­ди, но он не дол­жен за­ни­мать ни­ка­кой адми­ни­стра­тив­ной долж­но­сти в при­хо­де, и ему за­пре­ще­но при­ни­мать уча­стие в ка­кой-ли­бо де­ло­вой или адми­ни­стра­тив­ной при­ход­ской де­я­тель­но­сти.
Отец Сер­гий вер­нул­ся в Мар­фо-Ма­ри­ин­скую оби­тель. По­се­лил­ся он в преж­ней квар­ти­ре, рас­по­ла­гав­шей­ся в од­ном из оби­тель­ских до­мов на вто­ром эта­же. Дверь с лест­ни­цы от­кры­ва­лась в ма­лень­кую пе­ред­нюю, от­ку­да по­се­ти­тель по­па­дал в боль­шую пе­ред­нюю, из нее дверь на­пра­во ве­ла в ком­на­ту, где обыч­но ожи­да­ли при­шед­шие к ба­тюш­ке по­се­ти­те­ли. Пря­мо из пе­ред­ней шла дверь в ка­бинет от­ца Сер­гия. В нем меж­ду ок­на­ми сто­ял боль­шой пись­мен­ный стол; сле­ва всю сте­ну за­ни­ма­ли ико­ны, спра­ва сто­я­ла фис­гар­мо­ния — на ней отец Сер­гий иг­рал цер­ков­ные на­пе­вы, ир­мо­сы и под ак­ком­па­не­мент фис­гар­мо­нии пел. В оби­те­ли был сад, и ба­тюш­ка во все вре­мя жиз­ни здесь каж­дый ве­чер, ко­гда во дво­ре бы­ло пу­сто, гу­лял по са­ду и мо­лил­ся.
Недол­го при­шлось от­цу Сер­гию про­слу­жить в Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли. В 1925 го­ду вла­сти при­ня­ли ре­ше­ние ее за­крыть, а на­сель­ниц со­слать. Часть зда­ния бы­ла ото­бра­на под по­ли­кли­ни­ку и ее ра­бот­ни­ки, воз­на­ме­рив­шись отобрать оби­тель­скую квар­ти­ру у от­ца Сер­гия, ста­ли пи­сать в ОГПУ, что свя­щен­ник, мол, за­ни­ма­ет­ся ан­ти­со­вет­ской аги­та­ци­ей сре­ди се­стер оби­те­ли, го­во­ря, что со­вет­ская власть пре­сле­ду­ет ре­ли­гию и ду­хо­вен­ство. На ос­но­ва­нии это­го до­но­са 29 ап­ре­ля 1925 го­да отец Сер­гий был аре­сто­ван и за­клю­чен в Бу­тыр­скую тюрь­му. В те­че­ние неко­то­ро­го вре­ме­ни он не знал о при­чи­нах сво­е­го аре­ста. Толь­ко 11 мая со­сто­ял­ся пер­вый до­прос, из ко­то­ро­го он уяс­нил, в чем его об­ви­ня­ют.
— Ска­жи­те, граж­да­нин Среб­рян­ский, — об­ра­ти­лась сле­до­ва­тель к свя­щен­ни­ку, — ко­му из се­стер Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли вы го­во­ри­ли, что со­вет­ская власть пре­сле­ду­ет ре­ли­гию и цер­ков­ни­ков?
— Злост­но ни­ко­гда об этом не го­во­рил, — от­ве­тил он, — но мог ска­зать, что мно­гие цер­ков­ни­ки вы­сла­ны по по­до­зре­нию в по­ли­ти­че­ской небла­го­на­деж­но­сти, ка­ко­вая у неко­то­рых и мог­ла быть, но я на­де­юсь, что вер­нет­ся до­ве­рие со­вет­ской вла­сти к нам.
Ма­туш­ка Ели­за­ве­та, узнав, в чем об­ви­ня­ют от­ца Сер­гия, при­ня­лась хло­по­тать о его осво­бож­де­нии. Она на­пи­са­ла за­яв­ле­ние и по­да­ла Вла­ди­ми­ру Черт­ко­ву, воз­глав­ляв­ше­му учре­жде­ние под на­зва­ни­ем «Осве­дом­ле­ние и экс­пер­ти­за по де­лам ре­ли­ги­оз­ных те­че­ний». Черт­ков под­дер­жал прось­бу и, со­про­во­див за­яв­ле­ние сво­и­ми по­яс­не­ни­я­ми, на­пра­вил его 25 июня 1925 го­да Пет­ру Сми­до­ви­чу, ко­то­рый в тот же день пе­ре­пра­вил все до­ку­мен­ты Туч­ко­ву. 30 июня де­ло бы­ло рас­смот­ре­но и при­ня­то ре­ше­ние осво­бо­дить свя­щен­ни­ка. 2 июля Кол­ле­гия ОГПУ пре­кра­ти­ла де­ло, и отец Сер­гий был осво­бож­ден.
За то вре­мя, по­ка отец Сер­гий был в за­клю­че­нии, Мар­фо-Ма­ри­ин­ская оби­тель бы­ла за­кры­та, а сест­ры аре­сто­ва­ны. Неко­то­рые из них бы­ли вы­сла­ны от­но­си­тель­но неда­ле­ко — в Твер­скую об­ласть, но боль­шин­ство со­сла­но в Ка­зах­стан и Сред­нюю Азию.
Ар­хи­манд­рит Сер­гий и мо­на­хи­ня Ели­за­ве­та вы­еха­ли на ро­ди­ну Ели­за­ве­ты в се­ло Вла­дыч­ня Твер­ской об­ла­сти и по­се­ли­лись в бре­вен­ча­том, по­кры­том дран­кой ро­ди­тель­ском до­ме. Пер­вое вре­мя отец Сер­гий не слу­жил, но ча­сто хо­дил мо­лить­ся в По­кров­ский храм, в ко­то­ром стал слу­жить с 1927 го­да.
Сра­зу же по при­ез­де, а еще бо­лее по­сле то­го, как отец Сер­гий стал слу­жить во Вла­дычне, его ста­ли по­се­щать ду­хов­ные де­ти. Сре­ди знав­ших его он был из­ве­стен как мо­лит­вен­ник и че­ло­век свя­той жиз­ни. Лю­ди об­ра­ща­лись к нему за по­мо­щью, и неко­то­рые по сво­ей ве­ре и мо­лит­вам пра­вед­ни­ка по­лу­ча­ли про­си­мое. Несмот­ря на пе­ре­жи­тые узы и тя­же­лое вре­мя го­не­ний, отец Сер­гий про­дол­жал под­ви­зать­ся как ду­хов­ник и про­по­вед­ник. Он ис­поль­зо­вал от­пу­щен­ное ему вре­мя для на­став­ле­ния в ве­ре, под­держ­ки и про­све­ще­ния ближ­них. Ду­хов­ные де­ти при­во­зи­ли ему про­дук­ты и одеж­ду, боль­шую их часть он раз­да­вал нуж­да­ю­щим­ся.
Од­на­ко в се­ле бы­ли лю­ди, ко­то­рые нена­ви­де­ли Цер­ковь и ра­ди за­бве­ния сво­их гре­хов хо­те­ли за­быть о Бо­ге, — они-то и от­но­си­лись враж­деб­но к ар­хи­манд­ри­ту Сер­гию за его от­кры­тую про­по­вед­ни­че­скую де­я­тель­ность. Жизнь, ко­то­рую он про­во­дил, об­ли­ча­ла их со­весть, и, воз­на­ме­рив­шись из­гнать его из се­ла, они об­ра­ти­лись за по­мо­щью к вла­сти.

30 и 31 ян­ва­ря 1931 го­да со­труд­ни­ки ОГПУ до­про­си­ли этих лю­дей, и те по­ка­за­ли об ар­хи­манд­ри­те Сер­гии: «По сво­е­му об­ще­ствен­но­му, уме­ло­му под­хо­ду к на­ро­ду с ре­ли­ги­оз­ной сто­ро­ны за­слу­жи­ва­ет осо­бо­го вни­ма­ния. Дей­ству­ет ис­клю­чи­тель­но ре­ли­ги­оз­ным дур­ма­ном. Опи­ра­ет­ся на тем­но­ту, вы­го­ня­ет бе­сов из че­ло­ве­ка…
Осо­бен­но спо­со­бен на про­по­ве­ди… В сво­их вы­ступ­ле­ни­ях с ам­во­на при­зы­ва­ет на еди­не­ние и под­держ­ку Церк­ви…
Ре­зуль­та­ты та­ких про­по­ве­дей име­ют­ся на­ли­цо… де­рев­ня Гнезд­цы ка­те­го­ри­че­ски от­ка­за­лась от вступ­ле­ния в кол­хоз… Свя­щен­ник Среб­рян­ский яв­ля­ет­ся по­ли­ти­че­ски вред­ным эле­мен­том, ко­то­рый дол­жен быть сроч­но изъ­ят…
Ос­нов­ной ме­тод ра­бо­ты: на­прав­ля­ет на чув­ства ре­пли­ка­ми, по­сред­ством все­воз­мож­ных неле­пых слу­хов… ко­то­рые из­ла­га­ет в сво­их про­по­ве­дях. Был слу­чай, ко­гда од­но­го ра­бо­че­го на стан­ции Крюч­ко­во за­ре­за­ло по­ез­дом. Этим вос­поль­зо­вал­ся Среб­рян­ский, го­во­ря, что тот не ве­ро­вал в Бо­га и го­во­рил, что пусть ме­ня на­ка­жет Бог, ес­ли Он есть, и за это его на­ка­за­ло… Ис­поль­зу­ет ста­тьи из га­зет в сво­их про­по­ве­дях, го­во­ря, что… за­гра­нич­ные сту­ден­ты, ко­то­рые не ве­ро­ва­ли в Бо­га и бы­ли без­бож­ни­ка­ми, ста­ли стре­лять­ся и кон­чать са­мо­убий­ством…»
На ос­но­ва­нии этих по­ка­за­ний отец Сер­гий был через несколь­ко дней аре­сто­ван, но «ма­те­ри­а­лов» для со­зда­ния «де­ла» недо­ста­ва­ло, и 14 фев­ра­ля сле­до­ва­те­ли до­пол­ни­тель­но до­про­си­ли жи­те­лей се­ла Вла­дыч­ня, остав­ляя в де­ле по­ка­за­ния лишь тех сви­де­те­лей, ко­то­рые под­твер­жда­ли об­ви­не­ние. И через приз­му этих ис­ка­жен­ных сви­де­тельств все же вид­но, что отец Сер­гий был для на­ро­да под­лин­ным пас­ты­рем, по мо­лит­вам ко­то­ро­го Гос­подь тво­рил чу­де­са.
«Свя­щен­ни­ка Среб­рян­ско­го знаю по­столь­ку, по­сколь­ку со всей окру­ги к нему съез­жа­ют­ся кре­стьяне для по­лу­че­ния ис­це­ле­ния от неду­гов…
Среб­рян­ский в окру­ге слыл за свя­то­го че­ло­ве­ка, ис­це­ли­те­ля, на­род при­ез­жал к нему на квар­ти­ру…» — утвер­жда­ли сви­де­те­ли.
Был до­про­шен свя­щен­ник Иоанн Хре­нов, слу­жив­ший в По­кров­ском хра­ме во Вла­дычне. От­ве­чая на во­про­сы сле­до­ва­те­ля, он ска­зал: «Свя­щен­ни­ка Среб­рян­ско­го я знаю с мо­мен­та при­ез­да его в се­ло Вла­дыч­ня… на­род его по­се­щал… ино­гда я с ним бе­се­до­вал… он мне рас­ска­зы­вал про чу­до, со­вер­шив­ше­е­ся при вскры­тии мо­щей Мит­ро­фа­на Во­ро­неж­ско­го: “Один ко­мис­сар при вскры­тии мо­щей взял ико­ну Мит­ро­фа­на, ка­ко­вую при­нес до­мой и бро­сил на пол, ска­зав квар­тир­ной хо­зяй­ке: “Вот ва­ше­го Бо­га бро­саю, и Он ме­ня не на­ка­зы­ва­ет”. И вдруг с ним сде­ла­лось пло­хо, за­бо­лел, стал про­сить, чтобы его от­ве­ли к мо­щам Мит­ро­фа­на, что и вы­пол­ни­ли, и там он вы­здо­ро­вел”.
На­до от­ме­тить, что он был очень хо­ро­ший про­по­вед­ник, но про­по­ве­ди ка­са­лись ис­клю­чи­тель­но ре­ли­ги­оз­ных во­про­сов».
10 мар­та 1931 го­да со­труд­ни­ки ОГПУ до­про­си­ли ар­хи­манд­ри­та Сер­гия. Рас­ска­зав о сво­ей служ­бе в ка­че­стве пол­ко­во­го свя­щен­ни­ка, отец Сер­гий ска­зал: «С 1904-го по 1906 год был на те­ат­ре во­ен­ных дей­ствий в Мань­чжу­рии, на­гра­ды — ску­фья и ка­ми­лав­ка. За вой­ну мною по­лу­че­ны во­ен­ные на­гра­ды: Ан­на 3-й сте­пе­ни, Ан­на 2-й сте­пе­ни, Вла­ди­мир 4-й сте­пе­ни — и по окон­ча­нии рус­ско-япон­ской вой­ны мною по­лу­чен на­перс­ный крест на Ге­ор­ги­ев­ской лен­те.
С 1909-го по 1918 год слу­жил в Москве на­сто­я­те­лем церк­вей и ду­хов­ни­ком Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли ми­ло­сер­дия; с 1910 го­да по 1918 год на­сто­я­тель­ни­цей бы­ла Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на Ро­ма­но­ва, про­ект со­зда­ния этой оби­те­ли был мой… В 1905 го­ду был из­дан мой днев­ник о рус­ско-япон­ской кам­па­нии, в ка­ко­вом опи­са­ны дни пре­бы­ва­ния на фрон­те, а так­же вы­держ­ки из мо­их про­по­ве­дей. К ре­во­лю­ци­о­не­рам я от­но­сил­ся как к кра­моль­ни­кам, на­ру­шав­шим спо­кой­ствие в стране… В про­по­ве­дях я от­ме­чал, что их, кра­моль­ни­ков, на­до вы­да­вать в ру­ки пра­во­су­дия; убий­ство Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча Ка­ля­е­вым на ме­ня в то вре­мя про­из­ве­ло силь­ное впе­чат­ле­ние, я счи­тал, что он сде­лал пре­ступ­ный шаг про­тив Оте­че­ства. Со­бы­тия в Москве и дру­гих го­ро­дах в 1905 го­ду я счи­тал пре­ступ­ны­ми, как иду­щие про­тив ца­ря, Оте­че­ства и Церк­ви… О мо­ей де­я­тель­но­сти пол­но­стью опи­са­но в мо­ей кни­ге. Во­об­ще, до ре­во­лю­ции 1917 го­да я ве­ро­вал в мо­нар­хию как ор­ган управ­ле­ния, но по рас­ска­зам Ели­за­ве­ты Фе­до­ров­ны о жиз­ни дво­ра быв­ше­го цар­ство­вав­ше­го до­ма я был разо­ча­ро­ван в люд­ском со­ста­ве мо­нар­хи­че­ско­го ап­па­ра­та…
Про­жи­вая по­след­нее вре­мя во Вла­дычне, я аги­та­цию про­тив со­вет­ской вла­сти не вел; ино­гда в бе­се­дах с Хре­но­вым го­во­ри­ли, что тя­же­ло ста­ло жить, со­зда­ние кол­хо­зов тео­ре­ти­че­ски хо­ро­шо, но на­ро­ду труд­но осо­знать, как пой­дет это прак­ти­че­ски, но ес­ли удаст­ся — то это боль­шой сдвиг; в про­по­ве­дях я го­во­рил об урав­не­нии бед­ных и бо­га­тых на на­ча­лах хри­сти­ан­ской Церк­ви. Боль­ше мною ни­че­го не го­во­ри­лось. На­род ме­ня на до­му по­се­щал, но я ста­рал­ся из­ба­вить­ся от этих по­се­ще­ний, так как чув­ство­вал се­бя пло­хо, а так­же не хо­тел рас­про­стра­не­ния ка­ких-ли­бо слу­хов. Од­на жен­щи­на при­хо­ди­ла ко мне и спра­ши­ва­ла: “Ид­ти ли в кол­хоз?” Я ей ска­зал: “В кол­хоз ид­ти на­до”. Она ска­за­ла: “А го­во­рят, что в Бо­га ве­ро­вать нель­зя”. Я ей ска­зал: “Кто же вы­рвет из ду­ши ве­ро­ва­ние в Бо­га?”… Ви­нов­ным се­бя в предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии не при­знаю…»
На этом след­ствие бы­ло за­кон­че­но, и 23 мар­та со­став­ле­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние: «Об­ви­ня­е­мый Среб­рян­ский, бу­дучи слу­жи­те­лем куль­та, с до­ре­во­лю­ци­он­но­го вре­ме­ни по 1930 год име­ет непре­рыв­ную цепь ак­тив­ной борь­бы про­тив ре­во­лю­ци­он­но­го дви­же­ния… — пи­сал сле­до­ва­тель. — Вы­пу­щен­ная кни­га “Днев­ник свя­щен­ни­ка 51-го дра­гун­ско­го Чер­ни­гов­ско­го Ее Им­пе­ра­тор­ско­го Вы­со­че­ства Ве­ли­кой Кня­ги­ни Ели­са­ве­ты Фе­до­ров­ны пол­ка Мит­ро­фа­на Ва­си­лье­ви­ча Среб­рян­ско­го…” яр­ко ри­су­ет жизнь и де­я­тель­ность об­ви­ня­е­мо­го как мо­нар­хи­ста и его борь­бу с ре­во­лю­ци­он­ным дви­же­ни­ем в 1905 го­ду. Ос­нов­ную мысль, вло­жен­ную в кни­гу, мож­но оха­рак­те­ри­зо­вать сло­ва­ми об­ви­ня­е­мо­го: “креп­кая ве­ра в свя­тые прин­ци­пы — ве­ра, царь и свя­тая ро­ди­на”.
Учи­ты­вая, что вол­на ре­во­лю­ци­он­но­го дви­же­ния за­хва­ты­ва­ет мас­сы, Среб­рян­ский при­зы­вал к бес­по­щад­ной борь­бе с ре­во­лю­ци­о­не­ра­ми: “Не бу­дем не толь­ко слу­шать­ся кра­моль­ни­ков, но, на­обо­рот, по­ста­ра­ем­ся об­ра­зу­мить их, об­ли­чить, при­влечь к по­слу­ша­нию Бо­гу и ца­рю, а ес­ли не по­же­ла­ют, то без укры­ва­тель­ства и по­слаб­ле­ния от­дать их в ру­ки пра­во­су­дия”.
Убий­ство кня­зя Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча ре­во­лю­ци­о­не­ром Ка­ля­е­вым вы­зва­ло бу­рю него­до­ва­ния со сто­ро­ны об­ви­ня­е­мо­го: “Гнус­ное убий­ство ве­ли­ко­го кня­зя Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча страш­но по­ра­зи­ло ме­ня. Зло­деи, вы кри­чи­те о сво­бо­де, а са­ми дей­ству­е­те на­си­ли­ем, — Цар­ство Небес­ное му­че­ни­ку за прав­ду”.
Ре­во­лю­ция в сто­ли­це вы­зва­ла так­же на­пад­ки со сто­ро­ны об­ви­ня­е­мо­го: “На­шлось так мно­го из­мен­ни­ков, фаль­ши­вых рус­ских, устра­и­ва­ю­щих стач­ки, тре­бу­ю­щих по­зор­но­го ми­ра…”
Ок­тябрь­ская ре­во­лю­ция в Среб­рян­ском не про­из­ве­ла сдви­гов — в 1922 го­ду он уси­лен­но под­дер­жи­ва­ет контр­ре­во­лю­ци­он­ное воз­зва­ние Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на об укры­тии цер­ков­ных цен­но­стей, за что был при­суж­ден Кол­ле­ги­ей ОГПУ к вы­сыл­ке. Эта ме­ра воз­дей­ствия так­же не про­из­ве­ла пе­ре­во­ро­та — при­е­хав в рай­он сплош­ной кол­лек­ти­ви­за­ции, Среб­рян­ский в це­лях под­ня­тия ав­то­ри­те­та стал вы­да­вать се­бя за “свя­то­го че­ло­ве­ка”…
Об­ви­ня­ет­ся в том, что, яв­ля­ясь сто­рон­ни­ком мо­нар­хи­че­ско­го по­ряд­ка управ­ле­ния, си­сте­ма­ти­че­ски вел ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию с це­лью сры­ва про­во­ди­мых ме­ро­при­я­тий со­вет­ской вла­сти в де­ревне, ис­поль­зуя ре­ли­ги­оз­ные пред­рас­суд­ки масс…»
7 ап­ре­ля 1931 го­да трой­ка ОГПУ при­го­во­ри­ла от­ца Сер­гия к пя­ти го­дам ссыл­ки в Се­вер­ный край. Свя­щен­ни­ку бы­ло то­гда шесть­де­сят лет, и по­сле несколь­ких тю­рем­ных за­клю­че­ний, ссыл­ки, эта­пов здо­ро­вье его бы­ло силь­но по­до­рва­но, он ис­пы­ты­вал по­сто­ян­ное недо­мо­га­ние. А вре­мя бы­ло са­мое тя­же­лое для ссыль­ных. Про­шла кол­лек­ти­ви­за­ция. Кре­стьян­ские хо­зяй­ства бы­ли ра­зо­ре­ны. Хлеб про­да­вал­ся толь­ко по кар­точ­кам и в са­мом огра­ни­чен­ном ко­ли­че­стве, а по­сыл­ки до­хо­ди­ли лишь в пе­ри­од су­до­ход­ства, ко­то­рое пре­кра­ща­лось на всю зи­му и на вре­мя, по­ка сплав­лял­ся лес.
Ар­хи­манд­ри­та Сер­гия по­се­ли­ли в од­ной из де­ре­вень на ре­ке Пи­не­ге. Здесь жи­ло то­гда мно­го со­слан­но­го ду­хо­вен­ства. Сю­да к нему при­е­ха­ли мо­на­хи­ня Ели­за­ве­та и Ма­рия Пет­ров­на За­мо­ри­на, знав­шая от­ца Сер­гия еще в пе­ри­од его слу­же­ния в Ор­ле; впо­след­ствии она при­ня­ла мо­на­ше­ство с име­нем Ми­ли­ца. Ссыль­ные свя­щен­ни­ки ра­бо­та­ли на ле­со­раз­ра­бот­ках и спла­ве ле­са. Ар­хи­манд­рит Сер­гий ра­бо­тал на ле­дян­ке — вел по ле­дя­ной ко­лее ло­шадь, та­щив­шую брев­на. Эта ра­бо­та хо­тя и бы­ла лег­че пил­ки и руб­ки в ле­су, но тре­бо­ва­ла боль­шой лов­ко­сти и спо­ро­сти. Отец Сер­гий, мо­на­хи­ня Ели­за­ве­та и Ма­рия Пет­ров­на жи­ли в до­ми­ке как ма­лень­кая мо­на­стыр­ская об­щи­на. Отец Сер­гий, бла­го­да­ря сво­ей по­движ­ни­че­ской жиз­ни, по­сто­ян­ной мо­лит­вен­ной на­стро­ен­но­сти, ду­хов­ным со­ве­там и уме­нию уте­шать страж­ду­щих в тя­же­лых для них об­сто­я­тель­ствах, вско­ре стал из­ве­стен как глу­бо­ко ду­хов­ный ста­рец, ко­то­ро­му мно­гие ста­ли по­ве­рять свои бе­ды, в мо­лит­вен­ное пред­ста­тель­ство ко­то­ро­го ве­ри­ли.
Ве­ли­че­ствен­ная и су­ро­вая при­ро­да Се­ве­ра про­из­ве­ла боль­шое впе­чат­ле­ние на ис­по­вед­ни­ка. «Огром­ные ели, за­ку­тан­ные снеж­ны­ми оде­я­ла­ми и за­сы­пан­ные гу­стым ине­ем, сто­ят как за­ча­ро­ван­ные, — вспо­ми­нал он, — та­кая кра­со­та — глаз не ото­рвешь, и кру­гом необык­но­вен­ная ти­ши­на… чув­ству­ет­ся при­сут­ствие Гос­по­да Твор­ца, и хо­чет­ся без кон­ца мо­лить­ся Ему и бла­го­да­рить Его за все да­ры, за все, что Он нам по­сы­ла­ет в жиз­ни, мо­лить­ся без кон­ца…»
Несмот­ря на бо­лез­ни и пре­клон­ный воз­раст, ста­рец с по­мо­щью Бо­жи­ей вы­пол­нял нор­му, от­ме­рен­ную ему на­чаль­ством. Ко­гда при­хо­ди­лось кор­че­вать пни, он де­лал это один и в ко­рот­кое вре­мя. Ино­гда он да­же спе­ци­аль­но за­ме­чал по ча­сам, за ка­кое вре­мя ему удаст­ся вы­кор­че­вать пень, над ка­ким, бы­ва­ло, тру­ди­лись несколь­ко че­ло­век ссыль­ных.
С мест­ным на­чаль­ством у от­ца Сер­гия сло­жи­лись вполне бла­го­при­ят­ные от­но­ше­ния, все лю­би­ли по­движ­ни­ка и неуто­ми­мо­го тру­же­ни­ка, со сми­ре­ни­ем вос­при­ни­мав­ше­го свою участь ссыль­но­го. Де­ре­вен­ским де­тям он вы­ре­зал и скле­ил, а за­тем и рас­кра­сил ма­кет па­ро­во­за с пас­са­жир­ски­ми и то­вар­ны­ми ва­го­на­ми, ко­то­рых они не ви­де­ли ни ра­зу в жиз­ни по даль­но­сти тех мест от же­лез­ных до­рог.
В 1933 го­ду отец Сер­гий был осво­бож­ден и вер­нул­ся в Моск­ву, где про­был все­го один день — про­стил­ся с за­кры­той и ра­зо­рен­ной оби­те­лью и от­пра­вил­ся с мо­на­хи­ней Ели­за­ве­той и Ма­ри­ей Пет­ров­ной во Вла­дыч­ню.
На этот раз они по­се­ли­лись в до­ме, куп­лен­ном ду­хов­ны­ми детьми от­ца Сер­гия. Это бы­ла неболь­шая из­ба с рус­ской пе­чью, кир­пич­ной ле­жан­кой и про­стор­ным дво­ром. Здесь про­шли по­след­ние го­ды жиз­ни стар­ца. По­кров­ский храм во Вла­дычне был за­крыт, и отец Сер­гий хо­дил мо­лить­ся в со­сед­нее се­ло в Ильин­ский храм. Впо­след­ствии вла­сти ста­ли вы­ка­зы­вать неудо­воль­ствие по по­во­ду его по­яв­ле­ния в хра­ме, и он был вы­нуж­ден мо­лить­ся до­ма. По­след­ний пе­ри­од жиз­ни от­ца Сер­гия стал вре­ме­нем стар­че­ско­го окорм­ле­ния ду­хов­ных де­тей и об­ра­щав­ших­ся к нему страж­ду­щих пра­во­слав­ных лю­дей, что бы­ло осо­бен­но на­сущ­но в то вре­мя, ко­гда боль­шин­ство хра­мов бы­ло за­кры­то, а свя­щен­ни­ки аре­сто­ва­ны.
Во вре­мя Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны, ко­гда нем­цы за­хва­ти­ли Тверь, во Вла­дычне рас­по­ло­жи­лась рус­ская во­ин­ская часть и пред­по­ла­га­лось, что здесь бу­дет тя­же­лый бой с нем­ца­ми. Офи­це­ры пред­ла­га­ли жи­те­лям отой­ти даль­ше от пе­ре­до­вых по­зи­ций, кое-кто ушел, а отец Сер­гий и мо­на­хи­ни Ели­за­ве­та и Ми­ли­ца оста­лись. По­чти каж­дый день над рас­по­ло­же­ни­ем во­ин­ской ча­сти ле­та­ли немец­кие са­мо­ле­ты, но ни ра­зу ни од­на бом­ба не упа­ла ни на храм, ни на се­ло. Это от­ме­ти­ли и во­ен­ные, у ко­то­рых воз­ник­ло ощу­ще­ние, что се­ло на­хо­дит­ся под чьей-то су­гу­бой мо­лит­вен­ной за­щи­той. Од­на­жды отец Сер­гий по­шел на дру­гой ко­нец се­ла со Свя­ты­ми Да­ра­ми при­ча­стить тя­же­ло­боль­но­го. Ид­ти нуж­но бы­ло ми­мо ча­со­вых. Один из них оста­но­вил его и, по­ра­жен­ный ви­дом убе­лен­но­го се­ди­на­ми стар­ца, бес­страш­но шед­ше­го через се­ло, непро­из­воль­но вы­ска­зал ту мысль, ко­то­рая вла­де­ла ума­ми мно­гих: «Ста­рик, тут кто-то мо­лит­ся».
Неожи­дан­но во­ин­ская часть бы­ла сня­та с этой по­зи­ции, так как бои раз­вер­ну­лись на дру­гом на­прав­ле­нии, непо­да­ле­ку от се­ла Мед­но­го. Мест­ные жи­те­ли, оче­вид­цы со­бы­тий, при­пи­сы­ва­ют чу­дес­ное из­бав­ле­ние се­ла от смер­тель­ной опас­но­сти мо­лит­вам ар­хи­манд­ри­та Сер­гия.
За ис­по­вед­ни­че­ский по­двиг, за пра­вед­ную жизнь и глу­бо­кое сми­ре­ние Гос­подь на­де­лил от­ца Сер­гия да­ра­ми про­зор­ли­во­сти и ис­це­ле­ния. Со сми­ре­ни­ем отец Сер­гий рас­ска­зы­вал как-то На­та­лье Со­ко­ло­вой, что лю­ди счи­та­ют его про­зор­ли­вым, а «это дей­ству­ет бла­го­дать свя­щен­ства, — го­во­рил он. — Вот при­шел ко мне этим ле­том мо­ло­день­кий пас­ту­шок. Пла­чет, уби­ва­ет­ся. Три ко­ро­вы у него из ста­да про­па­ли.
— Ме­ня, — го­во­рит, — за­су­дят, а у ме­ня се­мья на ру­ках.
— А ты где ис­кал их? — спра­ши­ваю.
— Да двое су­ток и я, и род­ные, и то­ва­ри­щи всю мест­ность кру­гом обо­шли — нет трех ко­ров! По­гиб я те­перь!
Мы по­шли с ним к раз­ва­ли­нам раз­ру­шен­ной церк­ви, ко­то­рые мет­рах в двух­стах от из­буш­ки мо­ей. Там гор­ка раз­би­тых кир­пи­чей на ме­сте пре­сто­ла. А пе­ред Бо­гом ведь все рав­но это ме­сто свя­тое — там, где ал­тарь был. Там та­ин­ство свер­ша­лось, там бла­го­дать схо­ди­ла. Вот мы с пас­ту­хом по­мо­ли­лись там Спа­си­те­лю, по­про­си­ли Его по­мочь нам най­ти ко­ро­ву­шек. Я ска­зал пас­ту­ху:
— Иди те­перь с ве­рой на та­кой-то холм, са­дись и иг­рай в свою сви­рель, они на звук к те­бе са­ми при­дут.
— Ох, ба­тюш­ка, да мы там с бра­тья­ми все ку­сти­ки уж об­ла­зи­ли!
Ну, и на са­мом де­ле. Си­дел пас­тух и иг­рал на сво­ей ду­доч­ке, а к нему в те­че­ние по­лу­ча­са все три ко­ро­вы при­шли. “Смот­рю, — го­во­рит, — ры­жая из ку­стов вы­хо­дит, за ней вско­ре и бе­лян­ка… Немно­го по­го­дя и тре­тья по­ка­за­лась! Как из зем­ли вы­рос­ли!”»
В де­ревне Губ­ка Твер­ской об­ла­сти, как сви­де­тель­ству­ет уро­жен­ка этих мест Та­ма­ра Ива­нов­на Круг, у од­ной де­вуш­ки за­бо­ле­ла но­га, и бо­лезнь при­ня­ла на­столь­ко тя­же­лый ха­рак­тер, что вра­чи по­со­ве­то­ва­ли ей ехать в Тверь в об­ласт­ную боль­ни­цу и де­лать опе­ра­цию. Преж­де чем ехать в боль­ни­цу, де­вуш­ка с ма­те­рью при­шли к от­цу Сер­гию. Он по­мо­лил­ся об ис­це­ле­нии боль­ной и ска­зал:
— В боль­ни­цу по­ез­жай­те, но вы вско­ре вер­не­тесь.
Пе­ред вы­ез­дом в Тверь они со­об­щи­ли близ­ким, что бо­лезнь при­ня­ла та­кой ха­рак­тер, что тре­бу­ет­ся встре­тить боль­ную на вок­за­ле, а ина­че она не дой­дет. Дочь с ма­те­рью се­ли в по­езд в Ли­хо­слав­ле и от­пра­ви­лись в Тверь. И в по­ез­де про­изо­шло пол­ное ис­це­ле­ние боль­ной, так что, ко­гда они при­е­ха­ли в Тверь, де­вуш­ка вы­шла на пер­рон со­вер­шен­но здо­ро­вой.

В по­след­ние го­ды жиз­ни ар­хи­манд­ри­та Сер­гия, на­чи­ная с 1945 го­да, его ду­хов­ни­ком стал про­то­и­е­рей Квин­ти­ли­ан Вер­шин­ский, слу­жив­ший в Тве­ри и ча­сто при­ез­жав­ший к стар­цу. Отец Квин­ти­ли­ан сам несколь­ко лет про­был в за­клю­че­нии и хо­ро­шо знал, что это та­кое — нести тя­го­ты и го­речь го­не­ний.
Впо­след­ствии он вспо­ми­нал об от­це Сер­гии: «Вся­кий раз, ко­гда я бе­се­до­вал с ним, слу­шал его про­ник­но­вен­ное сло­во, пе­ре­до мной из глу­би­ны ве­ков вста­вал об­раз по­движ­ни­ка-пу­стын­но­жи­те­ля… Он весь был объ­ят бо­же­ствен­ным же­ла­ни­ем… Это чув­ство­ва­лось во всем, осо­бен­но — ко­гда он го­во­рил. Го­во­рил он о мо­лит­ве, о трез­ве­нии — из­люб­лен­ные его те­мы. Го­во­рил он про­сто, на­зи­да­тель­но и убе­ди­тель­но. Ко­гда он под­хо­дил к сущ­но­сти те­мы, ко­гда мысль его как бы ка­са­лась пре­дель­ных вы­сот хри­сти­ан­ско­го ду­ха, он при­хо­дил в ка­кое-то вос­тор­жен­но-со­зер­ца­тель­ное со­сто­я­ние и, ви­ди­мо под вли­я­ни­ем охва­тив­ше­го его вол­не­ния, по­мыс­лы его об­ле­ка­лись в фор­му глу­бо­ко-ду­шев­но­го ли­ри­че­ско­го из­ли­я­ния.
“Зво­нят ко все­нощ­ной, — го­во­рил он, — к мо­лит­ве сла­дост­ной, вхо­жу в храм… По­лу­мрак, мер­ца­ют лам­па­ды, чув­ству­ет­ся за­пах ла­да­на, ве­я­ние че­го-то незем­но­го, веч­но­го, чи­сто­го и сла­дост­но­го, все за­мер­ло… Чув­ству­ет­ся при­сут­ствие ве­ли­кой твор­че­ской си­лы, все­мо­гу­щей, пре­муд­рой, бла­гой, ко­то­рая вот-вот сей­час вспыхнет и начнет тво­рить… Тре­пет­но жду… Ко­гда же окон­чит­ся это та­ин­ствен­ное без­мол­вие и раз­даст­ся мо­гу­чий Бо­жий го­лос: “Да бу­дет все­лен­ная и жизнь в ней!” Вдруг слы­шу: “Во­ста­ни­те! Гос­по­ди, бла­го­сло­ви!” — “Сла­ва Свя­тей…” Непо­сред­ствен­но за сим по­ет­ся пса­лом “Бла­го­сло­ви, ду­ше моя, Гос­по­да”, ко­то­рым псал­мо­пе­вец Да­вид изо­бра­жа­ет тво­ре­ние ми­ра… Что ска­жу я, ни­чтож­ный, о чув­ствах, на­пол­няв­ших мою ду­шу в это вре­мя? Не сты­жусь со­знать­ся, что по­чти все­гда я в это вре­мя пла­кал сле­за­ми уми­ле­ния, вос­тор­га ду­хов­но­го от вос­по­ми­на­ния и пе­ре­жи­ва­ния див­ной, твор­че­ской, жи­во­тво­ря­щей де­я­тель­но­сти Свя­той Тро­и­цы, так чуд­но изо­бра­жав­шей­ся этим об­ря­дом — об­хож­де­ни­ем хра­ма с каж­де­ни­ем. Так яс­но со­зна­ва­ла ду­ша моя необ­хо­ди­мость этой де­я­тель­но­сти Бо­жи­ей для лю­дей, и я мо­лил­ся, ка­ял­ся в гре­хах, бла­го­да­рил Гос­по­да за все, за все в жиз­ни ми­ра, лич­но мо­ей, про­сил, умо­лял не остав­лять нас оди­но­ки­ми… Мне бы­ло ра­дост­но невы­ра­зи­мо на ду­ше, ко­гда я ви­дел, ощу­щал, пе­ре­жи­вал это еди­не­ние Бо­га и че­ло­ве­ка, Бо­га и все­го ми­ра с его жи­вот­ны­ми, пти­ца­ми, ры­ба­ми, рас­те­ни­я­ми, цве­та­ми. Мне ка­за­лось, что я из­ли­юсь сле­за­ми ра­до­сти и вос­тор­га…”
Пе­ред мыс­лен­ны­ми со­зер­ца­тель­ны­ми взо­ра­ми стар­ца рас­кры­ва­ет­ся та­ин­ствен­ный ду­хов­ный мир с неис­чер­па­е­мы­ми кра­со­та­ми и уми­ле­ни­ем… Он в ми­ру вел жизнь пу­стын­ни­ка. Несо­мнен­но, эта спо­соб­ность со­зер­ца­ния сто­я­ла в свя­зи с его ду­шев­ной чи­сто­той. Его ан­гель­ская чи­сто­та и бес­стра­стие, ко­то­ры­ми бы­ла про­ник­ну­та по­след­няя, пред­смерт­ная ис­по­ведь, ко­то­рую я при­ни­мал от него, при­ве­ли ме­ня в ка­кой-то свя­щен­ный ужас. Я по­сле это­го по­нял ду­шев­ное со­сто­я­ние Пет­ра, ко­гда он вос­клик­нул: “Гос­по­ди, отой­ди от ме­ня, ибо я че­ло­век греш­ный”. В нем ме­ня все удив­ля­ло, все бы­ло необык­но­вен­но. Удив­ля­ло его незло­бие. Как-то раз он за­ме­тил мне: “Пло­хих лю­дей нет, есть лю­ди, за ко­то­рых осо­бен­но нуж­но мо­лить­ся”. В бе­се­дах его не бы­ло да­же и те­ни непри­яз­ни к лю­дям, хо­тя он и мно­го стра­дал от них. Не ме­нее по­ра­зи­тель­но бы­ло и сми­ре­ние его. Как-то раз он ска­зал мне: “Вы счаст­ли­вы, очень счаст­ли­вы, ибо сто­и­те у Пре­сто­ла Бо­жия, а я вот за свои гре­хи и недо­сто­ин­ство ли­шен этой ми­ло­сти Бо­жи­ей”. С людь­ми он был необык­но­вен­но кро­ток и лас­ков. В ду­ше со­бе­сед­ни­ка он быст­ро на­хо­дил боль­ное ме­сто и вра­че­вал. Несо­мнен­но, он имел дар уте­шать лю­дей. Это я ис­пы­тал на се­бе. Как-то раз я при­шел к нему с тя­же­лым чув­ством на ду­ше; лишь толь­ко пе­ре­сту­пил по­рог его убо­гой хи­жи­ны, он с тру­дом вста­ет со сво­е­го сту­ла, — но­ги его уже пло­хо дер­жа­ли, — сло­жив­ши кре­сто­об­раз­но ру­ки на гру­ди, устре­мив свой взор квер­ху, вме­сто обыч­но­го при­вет­ствия он го­во­рит мне: “Я стра­даю и мо­люсь за вас”; по­мол­чав немно­го, про­дол­жил: “Ес­ли бы вы толь­ко зна­ли, ка­кой вы счаст­ли­вый, ка­кая ми­лость Бо­жия по­чи­ва­ет над ва­ми”. На этом речь его обо­рва­лась. Я не по­смел ис­ку­шать его во­про­са­ми. Ко­гда я ухо­дил от него, мне ка­за­лось, что я всю тя­жесть ду­ши сво­ей оста­вил у его ног.
По­шел я от него ра­дост­ный, — хо­тя скор­би ме­ня дол­го не по­ки­да­ли, од­на­ко я пе­ре­но­сил их уже с уди­ви­тель­ным бла­го­ду­ши­ем. Несо­мнен­но, он имел дар по­сто­ян­ной мо­лит­вы. “Бы­ва­ло, при­дешь к нему, — го­во­ри­ла мне мест­ная обы­ва­тель­ни­ца, — а он, сер­деш­ный, сто­ит в пе­ред­нем уг­лу на ко­ле­ноч­ках, под­няв­ши ру­ки квер­ху, как мерт­вый; по­сто­ишь, бы­ва­ло, так и пой­дешь…”
На­сту­пи­ло прис­но­па­мят­ное ве­сен­нее утро, — вспо­ми­нал отец Квин­ти­ли­ан. — На во­сто­ке за­го­ра­лась за­ря, пред­ве­щав­шая вос­ход ве­сен­не­го солн­ца. Еще бы­ло тем­но, но око­ло хи­жи­ны, где жил ста­рец, тол­пи­лись лю­ди: несмот­ря на ве­сен­нюю рас­пу­ти­цу, они со­бра­лись сю­да, чтобы от­дать по­след­ний долг по­чив­ше­му стар­цу. Ко­гда я во­шел в са­мое по­ме­ще­ние, оно бы­ло за­би­то на­ро­дом, ко­то­рый всю ночь про­вел у гро­ба стар­ца. На­чал­ся от­пев. Это бы­ло сплош­ное ры­да­ние. Пла­ка­ли не толь­ко жен­щи­ны, но и муж­чи­ны…
С боль­шим тру­дом вы­нес­ли гроб через ма­лые узень­кие сен­цы на ули­цу. Гроб хо­те­ли по­ста­вить на дров­ни, нести на се­бе его на клад­би­ще бы­ло невоз­мож­но, ибо до­ро­га на клад­би­ще пред­став­ля­ла ме­ста­ми топ­кую грязь, ме­ста­ми бы­ла по­кры­та сплош­ной во­дой. Тем не ме­нее из тол­пы неожи­дан­но вы­де­ля­ют­ся лю­ди, под­ни­ма­ют гроб на пле­чи… по­тя­ну­лись сот­ни рук, чтобы хо­тя кос­нуть­ся края гро­ба, и пе­чаль­ная про­цес­сия с неумол­ка­е­мым пе­ни­ем “Свя­тый Бо­же” дви­ну­лась к ме­сту по­след­не­го упо­ко­е­ния. Ко­гда при­шли на клад­би­ще, гроб по­ста­ви­ли на зем­лю, тол­па хлы­ну­ла к гро­бу. Спе­ши­ли про­стить­ся. Про­щав­ши­е­ся це­ло­ва­ли ру­ки стар­цу, при этом неко­то­рые как бы за­ми­ра­ли, мно­гие вы­ни­ма­ли из кар­ма­на бе­лые плат­ки, по­ло­тен­ца, ма­лень­кие икон­ки, при­кла­ды­ва­ли к те­лу усоп­ше­го и сно­ва уби­ра­ли в кар­ман.
Ко­гда гроб опус­ка­ли на дно мо­ги­лы, мы пе­ли “Све­те Ти­хий”. Пес­ча­ный грунт зем­ли, от­та­яв­шие края мо­ги­лы гро­зи­ли об­ва­лом. Несмот­ря на пре­ду­пре­жде­ние, тол­па рва­ну­лась к мо­ги­ле, и гор­сти пес­ку по­сы­па­лись на гроб по­чив­ше­го. Ско­ро по­слы­ша­лись глу­хие уда­ры мерз­лой зем­ли о крыш­ку гро­ба.

Мы про­дол­жа­ли петь, но не мы од­ни. “Смот­ри­те! смот­ри­те!” — по­слы­шал­ся го­лос. — Это кри­чал че­ло­век с под­ня­той ру­кою квер­ху. Дей­стви­тель­но, на­шим взо­рам пред­ста­ви­лась уми­ли­тель­ная кар­ти­на. Спу­стив­ший­ся с небес­ной ла­зу­ри необы­чай­но низ­ко, над са­мой мо­ги­лой де­лал кру­ги жа­во­ро­нок и пел свою звон­кую пес­ню, — да, мы пе­ли не од­ни, нам как бы вто­ри­ло тво­ре­ние Бо­жие, хва­ля Бо­га, див­но­го в Сво­их из­бран­ни­ках.

Ско­ро на ме­сте упо­ко­е­ния стар­ца вы­рос над­мо­гиль­ный хол­мик. Во­дру­зи­ли боль­шой бе­лый крест с неуга­си­мой лам­па­дой и над­пи­сью: “Здесь по­ко­ит­ся те­ло свя­щен­но­ар­хи­манд­ри­та Сер­гия — про­то­и­е­рея Мит­ро­фа­на. Скон­чал­ся 23 мар­та* 1948 го­да. “По­дви­гом доб­рым под­ви­зах­ся, те­че­ние жиз­ни скон­чав”».

Еще при жиз­ни ба­тюш­ка го­во­рил сво­им ду­хов­ным де­тям: «Не плачь­те обо мне, ко­гда я умру. Вы при­де­те на мою мо­гил­ку и ска­же­те, что нуж­но, и я, ес­ли бу­ду иметь дерз­но­ве­ние у Гос­по­да, по­мо­гу вам».

По­сле кон­чи­ны ар­хи­манд­ри­та Сер­гия по­чи­та­ние его как по­движ­ни­ка и мо­лит­вен­ни­ка не толь­ко не умень­ши­лось, но со вре­ме­нем еще бо­лее воз­рос­ло. Мно­гие ве­ру­ю­щие при­хо­ди­ли на мо­ги­лу от­ца Сер­гия по­мо­лить­ся, по­лу­чить ду­хов­ное уте­ше­ние и за­ступ­ни­че­ство. Мо­щи пре­по­доб­но­ис­по­вед­ни­ка Сер­гия бы­ли об­ре­те­ны 11 де­каб­ря 2000 го­да и ныне на­хо­дят­ся в Вос­кре­сен­ском ка­фед­раль­ном со­бо­ре го­ро­да Тве­ри.

Ис­поль­зо­ван ма­те­ри­ал кни­ги: «Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Со­став­лен­ные игу­ме­ном Да­мас­ки­ном (Ор­лов­ским). Март». Тверь. 2006. С. 227–251.Поделиться:

В апреле в нашем храме состоится общее Соборование (Таинство Елеосвящения):

• 1 апреля в 11:00
• 8 апреля в 11:00

Соборование — одно из семи Таинств Православной Церкви. Соборование совершается для исцеления духовных и телесных недугов, а также дарует оставление тех грехов, о которых человек забыл.

Во время Соборования совершается семикратное крестообразное помазыванием лба, ноздрей, щек, губ, груди и рук верующего освященным елеем, сопровождаемое чтением молитв, Апостола и Евангелия.

Как правило Соборование совершается при тяжелой болезни, но в дни Великого поста верующие вне зависимости от состояния здоровья стараются принимают участие в Соборовании.

После соборования верующим необходимо исповедаться и причаститься.

По благословению митрополита Тверского и Кашинского Амвросия в Александро-Невском соборе на Привокзальной площади в ночь с 24 на 25 марта состоится Божественная Литургия о российском воинстве и благословенном мире.

В это трудное время все мы должны сплотиться вместе в молитве к Богу и едиными устами, единым сердцем испросить у всемилостивого Господа помощи и сил нашим отцам, сыновьям, мужьям и всем тем, кто сейчас находится на поле брани.

Начало богослужения в 23:45 

По благословению митрополита Тверского и Кашинского Амвросия в Тверь прибыли мощи блаженной Матроны Московской.

7 марта, накануне дня памяти блаженной старицы Матроны Московской, в нашем храме встретили ковчег с частицей мощей Матроны Московской. Перед святыней был совершен молебен с чтением акафиста блаженной старице Матроне.

Святая блаженная старица Матрона является одной из почитаемых святых XX века. Вся её жизнь стала примером великого духовного подвига любви, терпения, самоотречения и сострадания.
Даром духовного рассуждения, прозорливости, чудотворения и исцеления Матрона была отмечена Богом с ранних пор. Ещё до прославления в лике святых люди знали и почитали блаженную старицу Матрону. На могилке у неё всегда была людская очередь, горели свечи и лампады, люди шли к Матронушке за помощью и исцелением. И по вере получали просимое.

Сейчас у жителей и гостей города есть возможность поклониться святым мощам блаженной старицы Матроны.

Каждый день в нашем храме перед святыми мощами будет совершаться молебное пение.

Святыня пробудет в Александро-Невском соборе до 19 марта и будет доступна для поклонения всем желающим.